Сестры милосердия
Храм-Памятник на Крови
Царская выставка «С любовью к России»
экскурсия по стенду «СЕСТРЫ МИЛОСЕРДИЯ»
По традиции Российской империи
Царица Александра Федоровна и Царевны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия были шефами полков, поэтому жизнь и быт солдата и офицера Русской армии были им хорошо знакомы. И когда наступила Первая мировая война, Царские женщины активно занялись госпитальными делами.
В России милосердная деятельность представительниц правящей династии являлась нравственной силой, которая сближала и объединяла власть и народ во всех испытаниях как мирного, так и военного времени.
В мире нет другого примера, чтобы Государыня и Царевны работали сёстрами милосердия.
«Превыше всего земного в Царской Семье ставили любовь к ближнему.
Царевны научились ради нее забывать себя и свои желания, чтобы кого-то подбодрить, утешить, прийти на помощь», – игумен Серафим Кузнецов.
В 1914 году с началом войны жизнь Царской семьи полностью изменилась. Личные расходы стали ещё скромнее, в том числе и на питание.
Татьяна Мельник – Боткина (дочь врача Е.С. Боткина):
«…Ее Величество сказала, что ни себе, ни Великим Княжнам она не сошьет ни одного нового платья, кроме форм сестер милосердия… Великие Княжны ходили в штопаных платьях и стоптанных башмаках. Все личные деньги Их Величеств шли на благотворительность».
«Кроме красоты в мире много печали», — учила Царевен их Мама, Государыня Александра Федоровна. Еще в мирное время, в Крыму она посылала своих дочерей навещать неизлечимо больных туберкулезом.
Понимая, что для руководства и работы в области передовой военной медицины необходимо обладать профессиональными знаниями, Царица вместе с Царевнами Татьяной и Ольгой прошла специальные курсы военных хирургических сестер милосердия.
Их учителем стала одна из первых женщин-хирургов Вера Игнатьевна Гедройц, чрезвычайно требовательный врач. Она следовала доктрине хирурга Николая Ивановича Пирогова:
“Не операции, спешно произведенные, а правильный организованный уход за ранеными и сберегательное лечение в самом широком размере, должны быть главною целью хирургической и административной деятельности на театре войны”.
6 ноября 1914 г. Государыня и Царевны Ольга (19лет), Татьяна (17 лет) и с сорока двумя сестрами первого выпуска военного времени, успешно выдержав экзамены, получила свидетельство на звание военной сестры милосердия. До этого императрица и ее дочери работали в своих госпиталях только сиделками.
Гедройц в молодости была активной революционеркой, но в дальнейшем отдала предпочтение медицине.. И всё же в личном дневнике Гейдройц запись: “Мне часто приходилось ездить вместе и при всех осмотрах отмечать серьезное, вдумчивое отношение всех трех к делу милосердия. Оно было именно глубокое, они не играли в сестер…».
Два с половиной года, пока шла война, царские женщины вставали рано, а ложились порой в два часа ночи. Царевны со слезами молились о самых тяжелых больных, даже по ночам звоня в лазарет и спрашивая о состоянии подопечных.
В госпитале они называли себя просто: Романова первая, Романова вторая, третья, четвертая. Обычно солдаты не знали, кто эти смиренные сестры, перевязывающие их раны, часто гнойные и зловонные.
Государь, осматривая Царскосельский лазарет, разговаривал с раненными. Один солдат пожаловался: «Вон той курносенькой дал копейку, а она до сих пор не несёт курево». Государь взглянул на покрасневшую Ольгу и сказал: «Купи на рубль». Солдат охнул: «На кого пожаловался».
Погрузили под вечер вагоны.
Промелькнула Варшава, как сон…
В белоснежных косынках мадонны…
Стук колес…Царскосельский перрон.
В Петрушевский
Когда прибывал очередной санитарный поезд, прямо на вокзале Царевны, как простые сестры милосердия, разрезали завшивленную одежду раненых, мыли ноги, очищали раны от грязи, глаза от гноя, чтобы не было заражения крови. Разгрузка санитарных поездов длились по несколько часов подряд, сестры работали не приседая.
«Мы должны стараться, чтобы всё, что мы делаем, вся наша жизнь были на благо людям», – Царица Александра Федоровна.
Государыня, как операционная сестра, перевязывала гангренозные раны, уносила ампутированные ноги и руки, убирая окровавленную одежду. Она утешала раненых и молилась вместе с ними.
«Я принимала искалеченных мужчин с ужасными ранами.
У меня болит сердце за них. Я им особенно сочувствую как жена и мать, как женщина и сестра.….
Слава Богу, за то, что мы, по крайней мере, имеем возможность принести некоторое облегчение страждущим, и можем им дать чувство домашнего уюта в их одиночестве. Так хочется согреть и поддержать этих храбрецов и заменить им их близких, не имеющих возможности находиться около них!» –писала мужу Александра Федоровна.
Раненые говорили, что её перевязки держатся лучше других. Царица была прирожденной сестрой милосердия.
К страданиям других ты горести полна,
И скорбь ничья не проходила мимо.
И. В. Степанов – офицер, попавший после ранения в Лазарет Ея Величества,:
«Рядом стоит высокая женщина и так ласково улыбается. Вот она сама промывает рану. Напротив две молодые сестрицы смотрят на грязные кровавые отверстия моей раны… Где я видел эти лица?…Меня охватывает сильнейшее волнение… Неужели они?.. Императрица… Ольга… Татьяна…».
Фрейлина Анна Вырубова, также прошедшая курсы сестер милосердия у В.И. Гедройц, писала: «Я видела Императрицу России в операционной госпиталя…. Она делала свою работу со смирением, как все те, кто посвятил свою жизнь служению Богу…»
Когда Александре Федоровне врачи назначали постельный режим – больное сердце, Царица всё же приезжала в госпиталь и часами сидела около особо тяжелораненых и даже умирающих, утешая и молясь. Больные говорили, что ее присутствие успокаивает их боли.
“Царица! Стой со мной рядом, держи меня за руку, чтобы я не боялся”. Был ли это офицер или простой крестьянский парень, она всегда откликалась на такой призыв.
Положив страдающему на голову руку, она говорила ему слова утешения, подбадривала, молилась вместе с ним, пока шла подготовка к операции, самим прикосновением рук своих облегчая боль.
Люди ее обожествляли, ждали ее прихода, протягивали забинтованные руки, чтобы коснуться ее, когда она проходила мимо них, улыбались, когда она склонялась над их кроватями, шепча слова молитвы и утешения” (из воспоминаний Анны Вырубовой).
Полковник 20-го Сибирского стрелкового полка Жеймо:
«Пребывание моё в лазарете оставляет во мне самые дорогие воспоминания, ведь здесь заботятся не только о нас – воинах,
но и о наших семьях, для которых создана такая обстановка,
о которой многим непозволительно было и мечтать.
Но для меня, сибиряка далёкой окраины, особенно дороги и памятны те минуты, а их было много, когда я имел величайшее счастье не только видеть Ея Императорское Величество и Их Императорских Высочеств Великих Княжон, но и слышать их ласковые слова, каковые стараешься запомнить навсегда».
«Семнадцатилетняя Татьяна
была почти так же искусна и неутомима, как и мать, и жаловалась только, если по молодости ее освобождали от наиболее тяжелых операций»,- Анна Вырубова.
«Все врачи, видевшие Великую княжну Татьяну Николаевну за ее работой, говорили мне, что она прирожденная сестра милосердия, что она нежно и бесстрашно касается самых тяжелых ран, что все Ее перевязки сделаны уверенной и твердой рукой», – С. Я. Офросимова.
Татьяна Мельник – Боткина (дочь врача Е.С. Боткина):
«Доктор Деревенко, человек весьма требовательный по отношению к сестрам, говорил мне уже после революции, что ему «редко приходилось встречать такую спокойную, ловкую и дельную хирургическую сестру, как Татьяна Николаевна».
Из дневника Царевны Татьяны Николаевны: «…Была операция под местным наркозом Грамовичу, вырезали пулю из груди. Подавала инструменты… Перевязывала Прокошеева 14-го Финляндского полка, рана грудной клетки, рана щеки и глаза. Перевязывала потом Иванова, Мелик-Адамова, Таубе, Малыгина…».
Из дневника Царевны Ольги Николаевны:
«…Перевязала Потшеса, Гармовича 64-го Казанского полка, рана левого колена, Ильина 57-го Новодзинского полка, рана левого плеча, после Мгебриева, Побоевского….».
Из воспоминаний очевидцев.
Царевна Ольга присела около раненного солдата, тот участливо спросил: «Устала сердешная».
Ответ Царевны: «Устала, но это хорошо».
« Так тебе надо на фронт», – посоветовал солдат.
Ответ: «Отец не пускает».
Солдат: « А ты плюнь и езжай на фронт».
Ольга смеясь: «Не могу, уж очень мы друг друга любим».
Помимо этого, Ольга Николаевна, обладавшая замечательным музыкальным слухом, часто устраивала домашние концерты для раненых.
Младшие Царевны Мария и Анастасия
прошли домашние курсы медицинских сиделок и помогали матери и сестрам в их госпиталях. Кроме того, юные царевны лично опекали госпиталь для офицеров и нижних чинов имени великих княжон Марии и Анастасии.
Опекунши бывали там почти каждый день. Они читали раненым вслух, писали под их диктовку письма домой, учили читать неграмотных, устраивали импровизированные концерты и шили белье для солдат, или просто расспрашивали их о жизни и семьях, чтобы как-то отвлечь от тяжких болей и переживаний.
Поэт, Георгиевский кавалер Николай Гумилев был одним из тех, кого коснулась трогательная забота этих юных царевен. В память об этом он написал одной из них следующие строки:
Сегодня день Анастасии,
И мы хотим, чтоб через нас
Любовь и ласка всей России
К Вам благодарно донеслась…
И мы уносим к новой сече
Восторгом полные сердца,
Припоминая наши встречи
Средь Царскосельского дворца.
Прапорщик Н. Гумилев. Царскосельский лазарет,5 июня 1916 г.
Профессиональные медицинские навыки
императрицы и умение и знания ее дочерей были крайне необходимы – шел непрекращающийся поток тяжелораненых, и опытных сестер милосердия не хватало.
Главный врач лазарета Гедройц говорила: «Они не играли в сестёр милосердия, как многие светские дамы, а именно были ими в лучшем значении этого слова».
Фрейлина императрицы С. Я. Офросимова:
« Полтора года тому назад я оставила их ещё беспечными весёлыми девочками и вдруг увидела совершенно выросших молодых девушек.
Я была поражена переменой, в них произошедшей.
Больше всего меня поразило сосредоточенное углублённое выражение их немного похудевших и побледневших лиц. В их глазах было совсем новое выражение, и я поняла, что со дня войны для них началась новая жизнь… «Это комментировалось в обществе и ставилось в вину Императрице. Я же нахожу, что при кристальной чистоте Царских Дочерей это, безусловно, не могло дурно повлиять на них», – генерал А.А. Мосолов.
Кроме ухода за ранеными
Царские женщины создали комитеты помощи семьям фронтовиков, беженцам, собирали средства на нужды фронта.
В комитетах Царские женщины разумно и толково работали.
«Мы всегда должны думать о том, чтобы наша помощь другим приносила им какую-то пользу, учила их чему-то, изменяла к лучшему характер, делала их мужественнее, сильнее, искреннее, счастливее,» –учила своих детей Царица.
Когда началась Первая мировая война Государыня организовала и опекала эвакуационный пункт из 85 лазаретов и 10 санитарных поездов. Царские дворцы приспосабливали под госпитали. К ним делались пристройки. Серьезным нововведением для медицинской реабилитации раненых стало создание императрицей благоустроенных пристроек к дворцам, чтобы разместить в них жен и матерей госпитализированных солдат.
Александра Федоровна устраивала санитарные пункты в Петрограде для изготовления перевязочного материала и медицинских пакетов, где бок о бок работали женщины разных сословий – от светлейших княгинь, жен, сестер и дочерей военачальников Русской армии до жен и дочерей рабочих, ушедших на фронт.
Царица считала самым обычным делом выезжать на фронт и доставлять на поезде особо тяжелораненых воинов, поскольку самое передовое медицинское оборудование находилось именно в лазаретах Царского Села. В городе, по ее инициативе, стали выходить медицинские журналы, писавшие о последних достижениях военной медицины, и они расходились по всем тыловым и фронтовым госпиталям России.
Своей духовной обязанностью Императрица и Царевны считали заботу о достойном упокоении погибших и умерших от ран воинов. Для этого рядом с историческим Казанским кладбищем Царского Села было создано первое официальное братское кладбище павших за Отечество воинов Русской армии в Первую мировую войну. На свои средства Императрица построила за два месяца деревянную церковь, освященную во имя иконы Божией Матери “Утоли моя печали”, где при отпевании гроб солдата и полковника стояли рядом.
Многих из погребенных здесь павших героев Царская семья лично провожала в последний путь. Императрица постоянно заботилась об их могилах, часто молясь на кладбище. Из Тобольска, из заточения Царевны в письмах спрашивали о досмотре могил павших воинов.
Остались нам лишь фотоснимки,
Где ты прекраснее всех невест,
На голове косынка,
На фартучке красный крест.
Елена Козловцева
Порою так немного надо, для исцеленья от тоски,
Тепло участливого взгляда, прикосновение руки.
И слову доброму внимая, уже весь мир вокруг любя,
Ты отхлебнёшь крутого чая, заваренного для тебя.
И вдруг поймёшь, что в мире бренном,
Где все надежды хороши,
Дороже всех прикосновений –
Прикосновение души… Борис Пастернак
Сестры милосердия, ангелы земные,
Добрые и кроткие, грустные немного,
Вы, бальзам пролившие на сердца больные,
Вы, подруги светлые, данные от Бога.
Князь Владимир Палей (1915 г.)
И мечтаю я, чтоб сказали о России, стране равнин:
вот страна прекраснейших женщин и отважных мужчин.
Николай Гумилев
“Бог никогда не отходит от той души, которая борется за то, чтобы стать добрее”. Монах Симеон Афонский